Мрачный прогноз мировой экономики от Международного валютного фонда выявил окончательно: страны ОПЕК+ абсолютно правы, решив придерживаться квотно-ограничительного курса в течение длительного периода. Вплоть до визита Владимира Путина в Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты в этом можно было сомневаться хотя бы отчасти. Ныне, после сделанных в Эр-Рияде и Абу-Даби единодушных заявлений, — уже нет. В текущем и будущем годах рост глобального ВВП окажется слабее, чем ожидалось недавно, — 3% и 3,4%. Соответственно, в 2020 году нефть будет чуть ниже 60 долларов, а к 2023 году опустится до 55 долл за баррель. Никто, правда, не создает экспертам МВФ ореола безгрешных оракулов: они нередко ошибаются. Но на сей раз важна не точность цифр, а сама тенденция. Она однозначна: мирохозяйственный маховик замедляется надолго, причем до худших показателей со времен потрясшего Землю в 2007-2008 годах биржевого спада. Нагромождаются торговые барьеры, пришла психологически зябкая экспортно-импортная неопределенность, встают заводы… В постиндустриальном мире, как видно, исчерпаны источники подъема производительности труда, а население стареет. Еще вчера мы говорили: для углеводородного ТЭК эти тренды отчасти компенсируются региональными кризисами. Цены-де сдерживаются конфликтами и блокадами вокруг всех тех, кто стал, по оценке Вашингтона, возмутителями всеобщего спокойствия, — Ирана, Венесуэлы, Сирии, Ливии, КНДР и т.д. Сегодня мы уточняем: это не просто некая часть компенсирующих ценовую конъюнктуру механизмов; это — единственный, хотя и порочный, механизм, работающий на чудом сохранившуюся активность сырьевого рынка. Пока еще работающий.
Конфликтов, увы, не стало меньше, но они… спасают цены
Непохоже, впрочем, на то, что названные «горячие точки» охладятся в обозримом будущем. Галоп Ким Чен Ына на белом коне по снежной вершине священной для корейцев горы, наряду с ракетными испытаниями в КНДР , а также ссора между Сеулом и Токио, — все это по-восточному образные, но и, вместе с тем, явственно ощутимые признаки того, что беспроблемного инвестиционного бума по берегам Японского моря мы не увидим еще долго.
Тем временем в Анкаре, по итогам 4-часовой беседы Реджепа Тайипа Эрдогана с Майком Пенсом, вроде бы достигнута договоренность о 120-часовой приостановке турецкой вооруженной операции против курдов в Сирии. При этом вице-президент США допустил, по данным «Ведомостей», что Белый дом пойдет на отмену введенных Америкой ранее экономических санкций против Турции. Сбудется ли это? О сути топливно-энергетического сегмента рестрикций мы еще поговорим в одной из последующих глав, но пока угроза Дональда Трампа порвать экономику и, в частности, энергетику на Босфоре и в Малой Азии в клочья остается, увы, в силе. Да и сирийский конфликт в целом, тем более при разбегающихся из неохраняемых лагерей террористах, пока не угас. То есть превращение арабской страны в активного нефте- и газодобытчика и средиземноморского транзитера затягивается.
Непохоже и на близкое прекращение нефтеэкспортного эмбарго против Исламского Ирана. Напротив, Соединенные Штаты изрекают угрозы в адрес китайских и иных перевозчиков иранского сырья. Подрыв танкерного фрахта на просторах Индийского и Тихого океанов не ослабевает. Но, быть может, хотя бы в Западном полушарии польется полновесный поток экспортных энергоносителей на мировой рынок? Что ж, кое-где он и впрямь забурлит во всю силу. Это, например, относится к Соединенными Штатам. Хотя парк буровых там и опустился до минимума за два года, но сама добыча пока еще остается на рекордном уровне, а новые трубопроводы к восточному берегу США почти уже достроены. А вот венесуэльцам Вашингтон никак не хочет облегчить создание предпосылок для повторного в истории экспортного бума — жесткие санкции против национальной нефтегазовой корпорации Каракаса (PDVSA) не только не снимаются, но и усиливаются.
В этих условиях на днях появились данные о том, что кабинет Николаса Мадуро предлагает «Роснефти» (а она имеет в Боливарианской Республике 5 апстрим-проектов) взять разоренную враждебными происками и социально-экономическим хаосом PDVSA под свой контроль и, фактически, в свою собственность. Более того, сообщается и о том, что группа авторитетных экспертов из Москвы уже поработала в Каракасе над суммой разноплановых, подчас запутанных документов и иных материалов о подлинном финансово-технологическом и кадровом состоянии PDVSA, ее долговых обязательствах и затяжных судебных исках. Что ж, если и на таком предварительном фоне, то есть на основе самого скрупулезного изучения всех «обстоятельств дела» та же «Роснефть» все-таки склонна принять дружественную компанию на свой баланс, — дай ей Бог преуспеть в столь многотрудном деле, тем более что и страдающая от острого энергодефицита Куба тоже наверняка хотела бы этого. Но ведь нельзя не сказать по крайней мере о некоторых препятствиях на пути прямого вхождения PDVSA на орбиту российской госмонополии.
Число обременений тоже огромно
Прежде всего, резонанс такой сделки в «третьем мире» и, особенно, в рядах ОПЕК наверняка оказался бы неоднозначным, а в ряде случае — просто негативным. Организация стран-экспортеров нефти, соучредительницей которой в 1960 году как раз и стала Венесуэла, создавалась для ослабления зависимости бывших колоний от мировых держав, а не наоборот.
Поэтому, как бы ни мотивировалась бы передача каракасского гиганта, располагающего 235-миллиардными — в баррелях — запасами тяжелой нефти в недрах, все равно слухи об «имперском контроле» не сослужат нам доброй службы в иных точках. Во-вторых, переход PDVSA в руки Москвы означал бы и принятие нами экс-американских активов ExxonMobil, ConocoPhillips, да и других «жертв майской национализации 2007 года». А ведь до сих пор россияне умело обходили этот риф, не желая браться за штурвал техасских игроков в оринокской саванне: мало ли что может произойти в будущем?!..
В-третьих, еще до получения прибылей от оказавшейся в наших руках компании придется заняться вопросами ее огромной внешней задолженности и судебными исками в самых разных арбитражных инстанциях. В-четвертых, наряду с долгами в пользу покинувших Венесуэлу инвесторов как таковых, понадобится разобраться с неустойками в пользу бесчисленного множества погоревших на Ориноко сервисников — буровиков, инженеров, ремонтников, разработчиков, программистов… В-пятых, придется отстаивать свои права еще и на самые заманчивые зарубежные активы PDVSA — те, что находятся в автономно-нидерландских юрисдикциях островов Аруба и Кюрасао с их НПЗ и терминалами, а также в Соединенных Штатах — под крышей атакуемого со всех сторон кредиторами даунстрим- и АЗС-гиганта под вывеской Citgo.
Ну и, наконец, в-шестых, у той же PDVSA — со времен Чавеса — остаются подчас невидимые на поверхности обязательства перед той частью наиболее обездоленного населения республики, которое всегда ждет от нефтяников не только налогов в госбюджет, но и социально-благотворительного вклада в русле т.н. Misiones populares. Словом, ждет субсидируемых продуктов в льготных супермаркетах сети Mercal, обедов в бесплатных столовых, раздачи холодильников, телевизоров и стиральных машин в пригородных фавелах-ранчос накануне очередных выборов… Как бы, иными словами, смягчить то, что обретение «Роснефтью» внешне прибыльного суперактива выродилось бы еще и в огульное принятие этих и других пусть благородных, но тяжелых обременений, перевешивающих — на годы вперед — практическую отдачу.
Вашингтон выдал себя с головой
То, что завизированные Дональдом Трампом санкции Минфина США — в отместку за вооруженную операцию Реджепа Тайипа Эрдогана в курдских районах на северо-востоке Сирии — распространены еще и на министерство энергетики Турции, — выдает истинные мотивы инициаторов рестрикций. Выдает заодно и их воинственных проводников — что называется, с головой.
Ну скажите на милость: какое отношение энергетическое ведомство Анкары имеет к новой вспышке векового противоборства между потомками Оттоманской империи и этнической группой, добивающейся создания своего государства на стыке турецких, иранских, иракских и сирийских границ? Постоянный прессинг турок на курдов совершенно не волновал Вашингтон в 1952 году, когда страну «светского ислама», стратегически расположенную на перекрестке Европы и Азии, приняли в НАТО. Наоборот, Анкару заверяли в заокеанской поддержке силовых акций против нелегально-оппозиционной Рабочей партии Курдистана, ее боевых отрядов. Заверяли и позднее. Так это было, например, 1962-м, когда президенту США Джону Кеннеди пришлось договориться с Никитой Хрущевым о неразмещении пентагоновских ракет «Юпитер» с ядерными боеголовками в Малой Азии в обмен на вывоз такого же советского арсенала с окруженной Белым домом революционной Кубы.
Жандармский курс Турции по отношению к курдам не возбранялся Белым домом и в 1970-е, 1980-е, 1990-е годы и т.д. Лишь в самый последний период, когда Америке понадобился на севере Сирии вассал в боях не столько против ИГИЛ (запрещенной и у нас в России), сколько против законного сирийского правительства Башара Асада, — из-за океана попросили Анкару не очень-то притеснять курдское население и его защитников — местных ополченцев. Но можно ли было ожидать покладистости от Эрдогана в таком вопросе, если на Босфор тянулись из США эмигрантские щупальца попытки госпереворота в июле 2016 года?! Тогда атлантическими союзниками был предан — ради путчистов — Эрдоган, а сейчас — те же курды. В канун открытых против них Анкарой боевых действий Пентагон вывел из охваченного междоусобицей региона свои войска. Так что на сей раз курдам ничего не оставалось делать, кроме как временно, но срочно помириться с Дамаском. Вот и понимай весь этот сюжет как хочешь! Зато теперь — антитурецкие санкции из-за океана.
Итак, наказывают за бои в сирийском Курдистане не только военных, но и… министра энергетики Турции Фатиха Донмеза(!). Во всяком случае, он тоже занесен в «черные списки». Интересно: за что именно? За исправно действующий газопровод из России со звонким именем «Голубой поток»? За возведение, при содействии «Росатома», АЭС «Аккую»? Или, к примеру, за близящийся пуск первой ветки «Турецкого потока» из Анапы к Босфору? Наверное, за все это вместе взятое. Попутно будут взвинчены американские ввозные тарифы на такую важную статью импорта из Турции, как сталь. Их повысят до 50%, то есть до того уровня, который действовал до снижения пошлин в мае с.г. Прекращен двусторонний диалог под эгидой министерства торговли США относительно планировавшегося еще недавно заключения всеобъемлющей коммерческой сделки с Анкарой на 100 млрд долларов…
Список репрессируемых готов. Но будет ли реабилитация?
Что же, собственно, означает атака Трампа на мирное турецкое ведомство? Неужто она влечет за собой чисто чиновный дискомфорт для управленческих эшелонов, невыдачу иностранных виз эмиссарам Эрдогана или их недопуск на международные отраслевые мероприятия? Не только.
У Турции ведь экономика хотя и рыночная, но с сильными элементами госкапитализма. В собственности или совладении у правительства, как и под контролем профильного министерства, — десятки важнейших энергетических активов, производственных мощностей, центров инжиниринга, резервуарно-складской инфраструктуры, топливных сетей, портов и терминалов. Речь, в том числе, — о крупных топливно-сырьевых, перерабатывающих компаниях страны, которые как раз и будут отныне наказаны заокеанским вердиктом. Но, спрашивается, с какими зарубежными партнерами связаны эти турецкие объекты? Может быть, с сирийским ТЭК, если — в официально-публичном порядке — вашингтонские санкции объявлены за бои с тамошними курдами?
Агентство Reuters не поленилось 15 октября изучить список корпораций под эгидой турецкого Минэнерго, которые — добавим — пострадают так или иначе от рестрикций. И вот что вышло. Перед нами, к примеру, национальная компания ТРАО, которая совладеет совместным апстрим-предприятием с российскими партнерами под вывеской Baytugan. Оба своих буровых судна та же ТРАО направила — в ходе нынешнего газового геологоразведочного бума на шельфе Восточного Средиземноморья — к берегам непризнанной (турецкоговорящей) северной части Кипра, а это недругам Эрдогана тоже не по нраву. Охладели за минувшие годы связи США и с нефтегазоносным Азербайджаном, где той же ТРАО принадлежат доли в таких СП, как «Шах-Дениз», АЧГ, трубопровод «Баку-Тбилиси-Джейхан», SCP и ALOV. Словом, если затруднения, обусловленные рестрикциями Трампа, затронут деловое присутствие ТРАО на Каспии, то это вряд ли сильно расстроит американцев.
Еще одна турецкая корпорация — оператор трубопроводов и поставщик газовой инфраструктуры BOTAS. Эта компания, между прочим, владеет 30% в газопроводе TANAP — той части Южного газового коридора, которая идет по Малой Азии в направлении Балкан. Именно на BOTAS пришлось в 2018-м 85% импорта «голубого топлива». Ввозя из 13 стран 11,3 млрд кубометров СПГ в год, компания быстро повышает закупки этого вида топлива из США. Но все-таки намного больше — 39 млрд кубов газа импортируется в Турцию по трубам, причем здесь на первых местах — Россия, Азербайджан и Иран. То есть опять же налицо — не очень-то приятный для Америки список. Кстати, с углеводородными игроками Москвы и Баку тесно связаны своей логистикой такие нефтеперерабатывающие компании Турции, как TURPAS и STAR. В любом случае выходит, что вашингтонские репрессии на «энергофронте» заденут на сей раз совсем не Сирию. Хотя и волнообразно, нацелены они на того же «стратегического врага номер один» — Москву. Реаниматоров «холодной войны», с их истинно маниакальным упорством, не переделаешь.
Все это нам, россиянам, до боли известно по собственному опыту. Крым голосует за вхождение в состав РФ — наказать надо «Роснефть». Юго-Восток Украины дает отпор карателям из нацистских батальонов — репрессировать пора «Газпром». Калининград (то есть бывшая Восточная Пруссия, откуда «третий рейх» планировал закабаление Британии и глобальную осаду США) укрепил свою ПРО — значит, следует сорвать прокладку «Северного потока-2». И заодно внести в «черные списки» менеджеров нефтегазовых компаний России. Так действует «верховный судья». Так он, видите ли, понимает свою всемирную гуманистическую миссию. Что ж, в принципе можно подверстать к курдской проблеме и «Турецкий поток», и «Северный поток-2». Но добавит ли это «температурной уверенности» у квартирных батарей в исходе зимовки на широтах и меридианах заплутавшей по чужой вине Европы? Той, между прочим, Европы, которую в США называют своей незаменимой союзницей?
Не хватит даже поставок газа из России и США вместе взятых
Наталья Дембинская опубликовала на ленте РИА Новости комментарий под заголовком «Просто газа нет: Европа потребовала срочно достроить «Северный поток-2». Из материала явствует: прогноз надвигающегося дефицита «голубого топлива» в Старом Свете, интепретировавшийся на Западе годами как «уловка путинской пропаганды», начинает сбываться.
В 2018 году Евросоюзу понадобилось 390 млрд кубометров импортного газа. Половину, как напоминает автор названного комментария, обеспечила Россия — «Газпром» поставил «рекордные 201,7 миллиарда кубов. Со вводом в строй «Северного потока-2» мощностью 55 млрд кубометров в год экспорт существенно увеличится». Впрочем, заявил глава немецкой энергетической компании Uniper (партнера «Газпрома» по балтийскому проекту) Андреас Ширенбек, даже «Северный поток-2» не удовлетворит растущий спрос на континенте. По оценке Ширенбека, в перспективе дефицит газа в Европе может достичь 300 млрд кубометров в год. Что ж, предположим: Ширенбек отражает в своих высказываниях и неумолимо приближающуюся реальность, и дипломатичное стремление успокоить Соединенные Штаты: дескать, при такой масштабной нехватке вполне хватит роли и места — в европейском энергобалансе — и для американского СПГ; так что не о чем волноваться.
Проблема же, однако, состоит в том, что сегодняшний (то есть неуемно-нервозный) Белый дом вообще не согласен делиться рынками: подавай ему все на свете! А так, дорогие мои, не бывает. Словно забыв об этом, вставший к государственному рулю и пульту США олигарх-риэлтор возмущается: ФРГ хочет получать 60–70% энергии из РФ, но в то же время рассчитывает на то, что Вашингтон продолжит защищать немцев от «угрозы с Востока». Кого же хочет Трамп обвести вокруг пальца? Кто ему внимает? Да и где найдешь в сегодняшней Германии человека даже с устойчиво-русофобским синдромом, который поверит в то, что завтра или даже послезавтра российские ракеты ударят-де по Гамбургу, амфибии с десантом причалят в Ростоке, а бомбардировщики высыплют свой смертоносный груз над Мюнхеном? Да и на кого вообще рассчитана эта псевдостратегическая фантасмагория?..
В ответ на сильное (и, честно говоря, уже навязшее в зубах) нагнетание страстей сам же Берлин попытался снизить накал топливных домыслов. На Шпрее, как известно, давно уже выразили готовность построить несколько терминалов для приемки сжиженного природного газа. «Там хотят показать Вашингтону: мы будем закупать газ и у вас как главного союзника по НАТО. Но не лишайте нас и старых контактов», — объясняет Игорь Юшков, ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности. Однако МИД Германии совершенно честно повторяет, что американский СПГ обойдется немецким потребителям почти на 30% дороже российского трубопроводного газа. И — на практике — к строительству СПГ-терминалов пока не приступили. Причем, как очень кстати отмечает Handelsblatt, если их возведение когда-то и начнется, — еще неизвестно, кому это окажется, в основном, на руку. Не будет ли это, скажем, россиянам выгоднее, чем американцам. Почему? Хотя бы потому, что сейчас именно Россия занимает второе (после Катара) место по объемам поставок СПГ в Европу. Соединенные же Штаты — только третье.
Да и вообще неизвестно: чем руководствуются власти стран Западной Европы, если говорить об их топливных расчетах и планах на ближайший период. В частности, непонятно: из каких источников и как собирается отапливать Британию после ожидаемого «брекзита» правоконсервативный кабинет Бориса Джонсона? Конечно, по поводу предстоящей зимы на Альбионе особых тревог быть вроде бы не должно. Не так устроена мощная и осмотрительная британская экономика, чтобы не иметь крупных резервов горючего на холодный сезон. Но что будет потом — с годами, даже если тори, борющиеся за обретение парламентского большинства в вестминстерской палате общин, и впрямь выиграют предстоящие всеобщие выборы?
«Брекзит» заставит поеживаться от квартирных сквозняков
Боюсь, что «откалывающимся» от ЕС англичанам даже не разъяснили: что их ждет на годы вперед в сферах коммунально-бытового обслуживания и функционирования сетей АЗС, их ценовой конъюнктуры. Действительно, сколько все это будет стоить и насколько устойчиво обеспечиваться?
Ставка на собственную добычу углеводородов у побережья Шотландии? Но их запасы стремительно сокращаются. Блоки истощены настолько, что крупнейшая американская ExxonMobil, продающая нынче за 4 млрд долл свои апстрим-проекты у берегов Скандинавии, хочет вскоре избавиться и от британских глубоководных активов. К тому же и сама Шотландия борется за конституционное право на проведение уже второго референдума, на котором население «верескового края» должно высказаться на темы национального суверенитета, отделения от Соединенного Королевства и, естественно, сохранения членства средневекового Эдинбурга в Единой Европе.
Но, в этом случае, не спасут ли обедневшую недрами Англию газовые интерконнекторы Бельгии, выручавшие британцев на контрактно-сезонной основе? Имеется, однако, вопрос: на какой интеграционной базе заработают эти артерии после «брекзита»? Предположим, что правовая неувязка будет улажена коммерчески. Но хватит ли у ЕС своего «голубого топлива»? Так, в истощенном и подверженном грозной тектонике нидерландском Гронингеме, на который приходилась 1/6 всей газодобычи в Европе, уже консервируют скважины. А окончательное закрытие месторождения недавно перенесли с 2030-го на 2022 год. Другим источником энергоснабжения Англии, особенно весной, т.е. на исходе отопительного сезона, считалась Норвегия. Но вскоре она уже не сможет делать это, — беднеет сырьевой офшор в Северном море. Так что из Ставангера «надо уходить севернее — в Норвежское и Баренцево моря, — продолжает уже упомянутый нами Игорь Юшков. — Но они не торопятся, потому что при нынешних ценах на газ новые проекты в высоких широтах просто не окупятся». Впрочем, разве норвежское падение темпов — единственный пример в Северной Европе, на которую в Лондоне привыкли опираться в своих общерегиональных топливно-сырьевых расчетах?
«Добычу, — пишет Дембинская, — сокращает и Дания, которая не разрешает РФ строить участок трубопровода в территориальных водах. Месторождение «Тайра» приостановило работу, и ныне скандинавское королевство закупает трубный газ у Германии». Как считает Danmarks Radio, это означает газовую зависимость от Москвы, ибо немцы получают топливо именно от русских. Аналитики уверены: датчане дадут зеленый свет «Северному потоку-2» в течение месяца, иначе Копенгаген столкнется с многомиллионными исками от компаний-операторов проекта». Всей этой удручающей панорамы просто не могут — рано или поздно — не разглядеть с гранитных берегов Темзы.
Африка и Ближний Восток тоже вряд ли выручат Альбион своими углеводородами
…И все же лондонские «энергооптимисты» сохраняют самоуверенность»: пусть, мол, рухнет в привычных схемах ТЭК все на свете; но зато СПГ из тропических стран исламского мира и Африки не иссякнет никогда! Да и зря, что ли, строились специализированные терминалы для приемки этих грузов в Уэльсе и на других участках извилистого британского побережья?
Но, увы, казавшийся еще вчера надежным поставщиком Алжир не может увеличить экспорт. В стране галопирует внутреннее потребление «голубого топлива». А те аналитики, которые не вникли в этот сегмент арабских реалий и не верят в их достоверность, вполне могут обратиться к профессионалам из британской ВР, добывающей газ на шельфе Египта — близ дельты Нила. И те, обладая миноритарным пакетом в газовом проекте Zohr наряду с крупными акционерами — Eni и «Роснефтью», подтвердят нечто важное. Зловещее дыхание мятежей «арабской весны», прокатившейся со стороны Магриба в 2011-м, отучило власти разворачивать ресурсные потоки к северным берегам Средиземного моря, забывая о насущных нуждах собственных граждан. Да, в отличие от прежних времен, когда «среднестатистическая» арабская страна почти наверняка пустила бы сразу львиную долю «голубого топлива» своих недр на экспорт в ЕС, — сегодняшний Каир упорно насыщает отечественный рынок. И лишь позднее, да и то на основе осторожных расчетов и проверок, часть добываемого топлива начнет, быть может, поставляться на север — вероятно, в Грецию… Вот и в Алжире потребности отечественного рынка (пусть и не очень-то платежеспособного) все увереннее перевешивают традиционный европейский заказ. В нынешнем году, впервые почти за сорок лет, внутреннее потребление в бывшей «жемчужине колониальной империи Франции» перевалило за 50% от общего объема добычи там же, в Алжире.
При этом, по данным РИА Новости, сахарские блоки алжирской газовой кладовой дали за первую половину 2019-го на 8% сырья меньше, чем за тот же период прошлого года. Цифровой итог убедительно говорит сам за себя. Алжир сдает позиции крупного экспортера «голубого топлива» на рынок ЕС, идет ли речь об СПГ или о трех средиземноморских трубопроводах, ведущих в Испанию и Италию. В любом случае определяющая тенденция отражена в том, что поставки алжирского газа в Евросоюз упали почти на 20% — до 20,5 млрд кубометров в год. Тем временем в соседней Ливии конфликт между противоборствующими лагерями не исчерпан; и пики повышенной добычи углеводородов сменяются затяжными обвалами после диверсий противника. В таких условиях устойчивое производство и сжижение газа не наладишь — дай-то Бог сохранить хотя бы в прежних объемах отгрузку «черного золота».
Тем временем блокированный Трампом ТЭК Ирана не позволяет Лондону думать о возмещении газоимпортных потерь со Среднего Востока. Вряд ли способен поднять поставки СПГ и такой экспортер, как Катар. Нигерия и ее соседи имеют вроде бы немалые резервы добычи, сжижения и перевозки. Но почему бы им не направить газоэкспорт не столько в Британию и вообще в Старый Свет, сколько, наоборот, в Азию, где платят больше? Прямо скажем, напрасно Британия и ее единомышленники в Европе упорно ограждаются от газа матушки-Сибири. Бесперспективное это дело, которое может ведь боком выйти как жилищно-коммунальным сетям, так и индустрии, транспорту, агропромышленному комплексу Евросоюза. Тем более расколотого на куски.
Павел Богомолов