Кончина королевы – событие гораздо большего масштаба, чем могут предположить даже те, кто искренне поклонялся главе британской монархии
Над «туманным Альбионом» опустился занавес не только 10-дневного траура, но и, можно сказать, горестного оцепенения среди миллионов людей. Да, психологически они и раньше осознавали неизбежность этой тяжелой утраты. Но все же до конца надеялись, что силы небесные способны ее оттянуть. И еще какое-то время страна сможет прожить в том особом эмоциональном состоянии, которое дается лояльному большинству населения лишь одним, но зато очень прочным фактором – существованием живого общегосударственного символа.
С последним вздохом «мирно почившей» государыни закончилось то, что английские историки и политологи окрестили «Вторым Елизаветинским веком». Т.е., на их взгляд, последние семь десятилетий — после восторженной коронации 1952-го — длился значимый период уже второй — в отечественной летописи — королевы Елизаветы. И тот, и другой век, при своих неизбежных «минусах», выдался, без преувеличений, блестящим, вызвав неподдельное восхищение своими достижениями не только на самих Британских островах.
Помнится, при Елизавете I (из династии Тюдоров) над «доброй старой Англией» воссияло солнце гениальной драматургии Уильяма Шекспира и захватывающе-авантюрных мореплаваний сэра Фрэнсиса Дрейка. А при Елизавете II (из дома Виндзоров) кембриджский физик Стивен Хокинг открыл нам — своей теорией «Большого взрыва» — родословную Вселенной. Между тем четверо ливерпульских парней под коллективно-сценическим именем The Beatles круто изменили былые представления землян о молодежной музыке и культуре как таковой.
Вы наверняка скажете: все эти шедевры науки и техники, литературы и искусства создавались не монаршими руками. Так-то оно так, но в стране, при всех ее частичных неполадках и периодических скандалах, социальных потрясениях и протестах, все же сохранялся особо устойчивый державный климат. То была неповторимая атмосфера устоявшейся и, я бы добавил, подлинно коренной монархии. Монархии парламентской и конституционно-ограниченной, но все еще незаменимой для очень многих соотечественников.
И действительно: прерогативы, традиции и нравы Букингемского дворца зримо отличались своей подчеркнутой серьезностью, обусловленностью и солидностью от иных легковесных параллелей в других монархиях Европы — подчас чисто «декоративных». При этом, конечно, следует безоговорочно признать: в действительности на Темзе правили влиятельные политические силы во главе с премьер-министрами (таковых за Елизаветинский век сменилось полтора десятка). Но своих далеко не только протокольных полномочий главы государства и Англиканской церкви Елизавета П все-таки не выпускала из рук. Вот и в прощальный день своей жизни она готовилась, пусть и в режиме видеосвязи, к проведению Тайного совета…
…Странное дело: царственная особа с полумиллиардным состоянием давно уже стала истинно своей — безмерно близкой даже для самых рядовых слоев. Ее не то чтобы слепо идеализировали. Но без нее попросту не представляли себе продолжения отлаженной жизни по неписаным, причем исконно британским канонам здравого смысла — good reason and common sense.
При этом под крышами даже самых скромных коттеджей ворчали, что, мол, глава монархии публично откликнулась на трагическую гибель своей бывшей невестки — принцессы Дианы — слишком поздно, лишь на пятый день… Сетовали на раскрывшиеся в последние годы недостойные похождения среднего сына королевы — Эндрю… Возмущались неблаговидным дистанцированием ее младшего внука Гарри, попавшего под чрезмерное влияние своей жены — амбициозной американки Меган Маркл…
…Годами работая в Англии, я не раз слышал в самых разных — по своему имущественному статусу — домах и квартирах: действительно, беды и неприятности обрушиваются на Ее Величество то и дело. Но ведь так происходит почти в каждой семье, — не правда ли?
К тому же королева, твердили мне не раз, переносит все это в высшей степени достойно. Даже антимонархистам и республиканцам (а ведь есть на Альбионе и такие) поневоле приходилось относиться к «первому лицу» с неизменным уважением. Ибо, при всех огрехах многочисленной родни, лично она не запятнала себя ничем сомнительным. Зато государственным благоразумием государыня прославилась на века. Ибо править в эпоху распада Британской колониальной империи (завершившегося в 1997-м передачей Гонконга Китаю) — это вам, как говорится, «не фунт изюма». В столь турбулентную эпоху сравнительно небольшое по территории островное государство рисковало и вовсе потерять свою мировую роль. Но при Елизавете II этого не случилось, хотя на взгляд россиян, руководители ее кабинетов и стоящие за ними силы понимают эту роль во многом превратно.
Тем временем игроки глобальной энергетики все еще не до конца, да и не в полном объеме, осознали то исключительное место, которое занял Елизаветинский век в истории британского, европейского, да и мирового ТЭК. В этом русле хотелось бы выделить три совершенно конкретных вехи.
Первым премьером в королевской биографии «долгожительницы трона Виндзоров» стал Уинстон Черчилль. Что ж, руководство правительством в 1950-е годы было далеко не первым по счету в его судьбе. В молодости «хитрый лис партии тори» приложил все силы на перевод королевских ВМС с кардиффского угля на мазут — и оказался исторически прав. Собственно, именно это подтвердила победа Антанты в Первой мировой войне.
Вторым событием огромного значения, тоже имевшим отношение к газу и нефти, стал тот день в 1979-м, когда Елизавета II приняла присягу от нового премьера — Маргарет Тэтчер с ее шельфовой апстрим-программой. Основные глубоководные месторождения (в том числе то, которое дало свое название глобально-эталонному сорту Brent) были открыты еще в 1960-х. Но именно «железной леди» понадобилось форсированно ускорить «углеводородный бум». Ускорить еще и для того, чтобы фатально потеснить традиционную угольную отрасль Англии и Уэльса, этот тревожный очаг классового недовольства и профсоюзно-забастовочной активности британских горняков.
И вот задымленный «шерлок-холмсовский» Лондон с его густым смогом, душившим столицу со времен великой елизаветинской предшественницы — королевы Виктории, пошел на радикальную перестройку коммунального хозяйства в пользу центрального отопления жилого и офисного фонда на базе нефтепродуктов. Мегаполис за считанные годы демонтировал угольные котельные, чадившие едва ли не в каждом здании. Небо над Темзой рассвело, что тоже стало ярким символом долгого и, кстати, благотворно меняющегося века неутомимой главы дома Виндзоров. При всем неизбывном значении банковского сектора Сити и международного туризма, нефтегазовая отрасль стала мощнейшим локомотивом страны и региона в целом.
Наконец, нынешним этапом на извилистом, но успешном пути реформ британской энергетики стало переосмысление углеводородного аспекта обретшей власть консервативной командой под предводительством Лиз Трасс. Чтобы хотя бы немного ослабить невыносимый пресс топливно-ценового кризиса, обрушившегося на каждую британскую семью, новая глава кабинета, причем еще на предварительном этапе борьбы за лидерство, обозначила свой разворот в пользу «черного золота» и «голубого топлива».
Да, Соединенному Королевству придется-таки на время отойти от безудержных лозунгов «зеленого перехода», которые проповедываются сторонниками т.н. «энергетической альтернативы» в интересах не столько экологического лобби, сколько финансирующих его кругах инвестиционного капитала. Послышались, иными словами, отзвуки «директивной сенсации», немыслимой еще полгода назад. The Times сообщила, что Трасс намечает выдать 130(!) лицензий на бурение и добычу «большего объема газа и нефти в Северном море и на освоение новых месторождений». Вот вам и преемница Бориса Джонсона, заверявшего вслед за Терезой Мэй, что к 2040-му в стране не останется, мол, и следа от былого акцента на ископаемое топливо(!).
Да, жизнь, как говорится, берет свое — и вносит свои неумолимые коррективы. Собственно, в этой меняющейся день ото дня обстановке Лиз Трасс и прибыла в минувший вторник вместе с Джонсоном на прием к королеве в шотландское поместье Балморал. Увы, этой встрече суждено было стать последней в рабочем графике Елизаветы II. Насколько сработает подкорректированная энергетическая программа г-жи Трасс, — мы теперь увидим в контексте новой британской эпохи правления 74-летнего Карла III.
Павел БОГОМОЛОВ*
Кандидат политических наук
*Автор жил и работал в Великобритании двенадцать лет (1993-2005 гг.), являясь сначала собкором «Правды», а затем PR-менеджером лондонских филиалов ЛУКОЙЛа. Избирался в состав руководящего комитета в авторитетном объединении зарубежных журналистов — Foreign Press Association.