Зимнее заседание министерского комитета ОПЕК+ в австрийской столице завершилось — под чарующие звуки вальсов Штрауса — в ходе речной прогулки. На борту круизного судна «первые лица» прокатились мимо сияющих новогодними огнями набережных по голубому Дунаю. И, надо признать: 14 министров Организации стран-экспортеров нефти и их коллеги из 10 государств-аутсайдеров, включая Россию, заслужили этот красочный вечер. В программе он было по праву назван «гала-ужином». Что ж, за двое суток консультаций и споров, ставших наиболее долгой в истории сессией самого картеля и — на второй день — его отраслевых союзников, лидеры ТЭК безмерно устали. Но зато они добились многого, как бы ни старались теперь на Западе приуменьшить значение итогов встречи… Как известно, на танцевальных курсах учат вальсировать по счету «раз-два-три». Недаром автор «Трех толстяков» Юрий Карлович Олеша ввел в свою пьесу гибкую фигуру яркого персонажа — учителя танцев по имени Раз-два-трис. Образно говоря, под стать венским вальсам, но только в их более тяжеловесном «энергоизмерении», лидеры ОПЕК+ смогли укрепить все три фундаментально-смысловых угла того невидимого, но все же существующего треугольника, на котором зиждется сегодня едва ли не вся международная топливная повестка.
Первое «па»: квотный режим удалось отстоять и усилить
Договорившись еще больше увеличить совокупный объем ограничений добычи, то есть повысить планку «затягивания отраслевых поясов» еще на 40% по сравнению с нынешними квотами, участники встречи преуспели в главном. В первую очередь — в солидном и, без преувеличения, действенном укреплении своего и без того ощутимого взаимодействия на мировом рынке.
Предстоящее (с января 2020-го) снижение производства «черного золота» составит полмиллиона баррелей в день! И ведь это вдобавок к действующему режиму сокращений, составляющих 1,2 млн баррелей против уровня октября 2018 года. Цифры подтверждают: участники регулярно координируемого процесса в русле памятной сделки от декабря 2016-го в большинстве своем сознают нечто важное. Они знают: бдительный «контроль над вентилем» — единственный способ уберечься от повторной вспышки ценовой рецессии 2014–2016 годов. При этом Москва, оставив приоритет в «добровольном самопожертвовании» Эр-Рияду, сократит добычу дополнительно на 70 тыс. баррелей в день. Словом, после заключенных в Вене договоренностей уменьшение суточного производства в России составит 300 тыс. баррелей.
Да и по другим участникам сделки речь идет о серьезных, коллективно согласованных мерах. Но приняты они только до конца марта будущего года, то есть на три месяца — с шансом на корректировку. Гротескно настроенные оппоненты, которые и раньше-то недолюбливали ОПЕК, а уж удвоенный после 2016 года альянс солидарных друг с другом нефтеэкспортеров не любят тем более, — отзываются об этом «сжатом» квартальном графике с сарказмом: дескать, «гора родила мышь». Но заносчивость безосновательна. Наученные опытом ответственного и самокритичного мониторинга звенья ОПЕК+ давно уже стали «реалистами рынка». И они по праву предпочитают увидеть к весне: какова будет поступь прославленной в США «сланцевой революции», и какой объем добычи и наполнения национального резерва в Штатах забрезжит на горизонте к середине и, особенно, к концу 2020-го.
Как знать, не придется ли молодым рыночным экономикам снизить или, наоборот, увеличить квотные лимиты в марте? С одной стороны, может оказаться правым в своем прогнозе главный экономист ВР по России и СНГ Владимир Дребенцов. Это ведь он сказал 6 декабря на бизнес-завтраке газеты «Ведомости», что (как реагировала Би-Би-Си) «ситуация на рынке нефти для ОПЕК+ будет оставаться напряженной в основном из-за роста добычи нефти в США». А что, если она станет напряженной по противоположной причине — из-за снижения производства жидких углеводородов в тех же Штатах ввиду спада его рентабельности? Осторожность и предусмотрительность — решили в Вене — делу не помеха; и напрасно иные импортеры, как и производители нефти за пределами ОПЕК+ иронизируют над венским форматом. Налицо — попытка хорошей мины при плохой игре. Но почему — спросите вы — плохой?
Потому что почти все саммиты и другие форумы западных альянсов, о каких бы форматах мы ни говорили, — позорно рухнули в уходящем году как карточные домики. И ныне их участникам (а также сочувствующим) стыдно сознаться в этом. Если бы столько же провальных встреч посетил и, паче чаяния, внес свой интеллектуальный вклад Владимир Путин, — его критики разразились бы — поверьте — не просто всплеском, а взрывом убийственно-издевательских нападок. Однако кремлевского лидера там не было — вот ведь в чем «закавыка». Не было и его эмиссаров. Не было их на плачевном старте G7 в Биаррице, разнесенном в пух и прах из-за океана гневным президентом Бразилии Жаиром Болсонару. Не было там российского президента и членов его команды и на второй день, когда Дональд Трамп хлопнул дверью перед попыткой Эмманюэля Макрона представить ему «нагрянувшего» министра иностранных дел сдавленного американскими нефтяными санкциями Ирана.
Не было Путина — по объяснимым причинам — и на юбилейной, но убогой встрече НАТО на высшем уровне в Лондоне, где канадец Джастин Трюдо хихикал над хозяином Белого дома, Дональд Туск изображал пальцами упертый в спину президента США пистолет, Борис Джонсон не встретил заокеанского гостя на пороге премьерской резиденции на Даунинг Стрит, 10, а Реджеп Тайип Эрдоган накинулся на своего французского коллегу. И ведь все эти скандалы имели прямое или косвенное отношение к энергоресурсам и их транзиту, будь то в Сирии или Турции, на Балтике или в Персидском заливе, в Венесуэле или на Украине. Так сознайтесь же, восхищенные величием западных альянсов адепты их (разрушительных для нас по своей сути) рекомендаций: по сравнению с чередой вышеназванных «вех», встречи с российским участием в Вене, Бразилиа, Санкт-Петербурге, Владивостоке, Бишкеке и других центрах региональной и мировой политики стали пусть и не безупречными, но все-таки завидными образцами слаженности, осмысленности и взаимного уважения, в том числе в сфере энергетики.
Второе «па»: злостных нарушителей отделили от вынужденных
В предновогодней Вене удалось, пожалуй, четче, чем прежде, отделить друг от друга две категории производителей. Тех, что тайно или явно не уважают ограничительных квот, устанавливаемых по линии ОПЕК+. Уже в самой выверенности этой классификации чувствуется серьезность подхода к проблеме несоблюдения общего режима некоторыми государствами.
Официально освобождены от «урезания» добычи те страны, которые подвержены поистине катастрофическим форс-мажорным факторам. Таковы, в частности, блокадные рестрикции против Исламского Ирана. Ведь недаром его министр энергетики с равнодушием покинул предпоследнюю венскую сессию, ибо «раздача» квот не интересовала потомков Персидского царства. Такова и наброшенная Трампом удавка нефтеэкспортного эмбарго против чавистской Венесуэлы. Таковы и препятствия на пути производства «черного золота» и его поставок через Средиземное море из давнего центра добычи в Северной Африке — кровавый конфликт между Триполи и Бенгази в Ливии. Итак, Тегерану, Каракасу и до сих пор дымящейся после «арабской весны» 2011-го «нефтеносной жемчужине Магриба» разрешено — в рамках законной сделки ОПЕК+ — добывать и вывозить за рубеж столько углеводородного сырья, сколько они смогут вопреки самодовлеющим обстоятельствам.
Однако другое дело — хронические нарушители квотной дисциплины в тех государствах, против которых никто не воевал и не введено никаких санкций. Как пишут «Вести», «среди стран, где объемы добычи намного превышают условленные квоты, отмечены, в частности, Ирак и Нигерия. Правильное замечание, хотя в отношении обоих названных адресов тоже влияют мощные разрушительно-подрывные силы. Так, с севера Нигерии надвигается на нефтегазоносный юг африканского гиганта «Боко Харам» — местный филиал запрещенной и у нас, в России, террористической группировки ИГИЛ. А тем временем на берегах Тигра и Евфрата разразились социальные протесты и беспорядки, жертвами которых стали свыше 1 тыс. мирных жителей! Но ведь и другим звеньям ОПЕК+ тоже не сладко на исходе года, — не правда ли? Вот, к примеру, в Саудовской Аравии были повреждены в ходе ракетно-дроновых атак мощности двух крупнейших НПЗ; но ведь не становится же от этого риторика Эр-Рияда отчаянным «гласом вопиющего в пустыне»!
С другой стороны, по мере приближения Вены аравийский гигант усилил поток предупреждений нарушителям: еще шаг на пути срыва дисциплины, и цены рухнут! Не могут ведущие добытчики взваливать себе на плечи весь объем сокращений. Главной площадкой дуэли в расширенном формате стало предварительное совещание технического комитета по мониторингу в рамках всей группы ОПЕК+. Вот где, по отзыву The Wall Street Journal, эмиссар саудитов заявил: в Эр-Рияде устали от того, что бюджеты участников сделки, нарушающих квоты, имеют косвенную выгоду от того, что «королевство пустынь» добывает даже меньше установленного для него лимита. Кроме того, он добавил: лидер ОПЕК «изучает возможность производить нефть в рамках соглашения, а не компенсировать дополнительными сокращениями добычи недовыполнение обязательств другими участниками картеля».
Важной и, прямо скажем, неприятной для западных СМИ вестью стало крушение надежд на то, что еще одной зоной тектонического раскола между добывающими звеньями рынка станет, мол, некий разлад между Москвой и такими крупными производителями в Каспийском регионе, как Азербайджан и Казахстан. Говорилось о «казахских превышениях установленных квот» и о том, что это якобы выльется на берегах Дуная в публичный спор между экс-советскими государствами Центральной Азии и Закавказья с Россией. Но ничего подобного не произошло. Суверенные субъекты международного общения на берегах Седого Хвалынского моря все чаще разочаровывают ответственными заявлениями и выверенными позициями поджигателей региональной розни и «цветных революций» на просторах бывшего СССР.
Так, Казахстан, на фоне своей вызывающей уважение самостоятельности по ряду вопросов глобальной и региональной повестки, по всей видимости, даже не думает (вопреки расчетам США и НАТО) конфликтовать с Россией по подлинно крупным, стратегически важным международным проблемам. И ведь это не только нефть. Это еще и природный газ, по которому столичный Нур-Султан хотел бы сообща с Москвой открыть для себя дополнительный экспортный канал на соседнюю КНР в русле «Второй Силы Сибири», имея в виду возможную прокладку еще одной трубы — теперь уже по Алтайскому коридору вблизи границ самого же Казахстана и Монголии. Впрочем, только ли своим суверенным взглядом на маршруты и объемы энерготранзита и — параллельно своей дисциплиной в ОПЕК+ — тревожит центральноазиатский гигант любителей поссорить эпицентр Евразии с Кремлем?
Нокаутом для проповедников «назревшего дистанцирования от Москвы» крупнейшей по территории (после России) республики бывшего СССР и ее влияния стало интервью президента Касым-Жомарта Токаева накануне его визита в ФРГ, данное берлинской Deutsche Welle. Глава Казахстана сказал прямо: «…Мы не называем то, что произошло в Крыму, аннексией». Ну а то взаимопонимание, которое, судя по всему, было достигнуто делегацией из Центральной Азии с командой федерального канцлера Ангелы Меркель по вопросу о «Северном потоке-2», и вовсе представляется естественным. И напрасно недруги спекулируют на том, что главе германского кабинета пришлось сидя выслушать церемониальное исполнение гимна Казахстана. Сказалось, как уже пояснили на Шпрее, самочувствие фрау Меркель, а вовсе не охлаждение к визиту лидера дружественного зарубежного государства.
Третье «па»: сплав коллективной воли с интересом каждого
Александру Новаку удалось, по итогам венской встречи, добиться изъятия из своей квоты сокращений на первый квартал 2020 года одного немаловажного сегмента. Это — объем газоконденсата (в основном, пропана и бутана) из общих снижений в РФ по жидким углеводородам. Речь идет, как видите, о побочных продуктах добычи «голубого топлива».
Критики едко реагируют в сатирическом ключе: ох и хитра же путинская Россия! Это же ведь надо уметь сокращать свою добычу так, чтобы она почти не снижалась. Но почему бы не сказать, что остальные партнеры по ОПЕК+ давно уже изъяли свой газоконденсат из квотируемых объемов? Значит, другим можно, а нам нельзя, что ли? В течение первых 10 месяцев уходящего года российские нефтяники добывали 11,25 млн баррелей в сутки, тогда как по условиям соглашения страна должна была производить не более 11,19 млн баррелей. А вот лондонская The Financial Times уточняет: речь, мол, идет не о десяти, а всего о восьми месяцах. По крайней мере, именитая газета на Темзе пользуется заслуживающими доверия данными Commerzbank.
В любом случае существенных нарушений ни в Сибири, ни где-либо еще в РФ не наблюдается. Хотя выполнять условия ОПЕК+ тяжеловато именно нам, россиянам: останавливать запуск, освоение или эксплуатацию скважин в вечной мерзлоте тундры куда труднее, нежели закручивать вентиль где-нибудь под пальмой. Да и себестоимость едва начавшейся добычи на новых, требующих максимума стартовых капиталовложений проектах — не 17 долл в пересчете на баррель, как где-нибудь на Ближнем Востоке, а 42–44 долл. По крайней мере, в некоторых районах и некоторых случаях…
Но, так или иначе, исключив в Вене газоконденсат из общих подсчетов, мы кое-что выгадали. И это еще раз свидетельствует: в современном мире все-таки можно, если хорошенько захотеть, совмещать коллективные преимущества международных программ с индивидуальными «плюсами» для «отдельно взятого» производителя. Это ведь только по берегам Атлантики или на Тихом океане привыкли отрицать такую возможность ведения диалога на равных: или, мол, надо с размаху ударить тарифными барьерами по зарубежным конкурентам и — одновременно — навязать им свой СПГ, или Америка проиграет. Или «жахнуть» по Китаю дубиной торговой войны, или потерять все собственное на корню. Третьего, мол, не дано. Ну прямо-таки азартно-игорная философия в духе Лас-Вегаса, и не иначе!
Выгадала благодаря формату ОПЕК+ не только Россия, но и Саудовская Аравия. Подняв, пусть и незначительно, мировые цены на нефть благодаря своему авторитету, Эр-Рияд автоматически увеличил вес доказанных запасов сырья в недрах, да и укрепил имидж лидера в нефтеносной части «третьего мира». Начавшееся одновременно с венской встречей первичное размещение акций энергетического гиганта Saudi Aramco, хотя и ограничившись вначале биржевым предложением всего лишь полуторапроцентного пакета ценных бумаг, «потянуло» на 25,6 млрд долл! Еще недавно, пишет Reuters, когда мега-корпорация была вынуждена согласиться с реалистичной переоценкой своих активов и их удешевлением с двух триллионов до 1,7 триллиона долл, мало кто твердо верил в достижение столь солидной выручки за первый же приватизированный пакет. Но теперь это стало, наконец, явью.
Хотя, с другой стороны, западных инвесторов среди покупателей пока не видно — так решено инициаторами IPO. Хозяевами долей стали, в основном, сами же саудиты, а также их ближайшие соседи, родственники и партнеры из инвестиционных фондов Кувейта и ОАЭ. Но все равно: выходит, что Россия, согласившись на более резкие, чем до сих пор, квотные лимиты, помогла крупнейшей монархии в ее приватизационной программе и переводе части предстоящих доходов от первичного размещения на цели диверсификации «неуглеводородной экономики». Посмотрим теперь, насколько старожилы Аравийского полуострова помогут Москве своей уже обещанной финансовой экспансией на Ямал, Гыдан и Таймыр. Или напомнят о «слегка подзабытой» нашими инстанциями пользе от приватизационных процессов в ТЭК, если таковые правильно организованы и проводятся без ущерба для национальных интересов в целом. И тогда, быть может, в своих биржевых планах осмелеют не только топ-менеджеры «Газпрома», выставившего недавно на продажу небольшой пакет, но и другие игроки в сфере отечественной энергетики.
Потоки самооправданий
Болгария, отплатившая России за освобождение от османского ига участием в обеих мировых войнах на стороне Германии, в эти дни с редкой честностью отреагировала на упрек в затягивании реализации «Турецкого потока» — его продления на Балканы и в Венгрию. По крайней мере, на сей раз официальная София откровенно признала: она и впрямь тормозила этот энерготранзитный «проект века», хотя, дескать, и не по злому умыслу.
Выступив в эфире телеканала BTV, премьер славянского государства на Черном море Бойко Борисов не стал, что называется, «вилять» в вопросе о причинах откладывания стройки на своей территории. Он утвердительно дал понять: замедление и впрямь имело место. Но с гордостью заявил: делалось это под влиянием Запада и его директив. «Болгария соблюдает процедуры Евросоюза, — без обиняков пояснил Борисов. — Каждый имеет право искать альтернативные маршруты — мы ищем альтернативную диверсификацию. Чисто политически им (то есть россиянам — Авт.) неприятно, что Болгария является таким лояльным и сильным членом НАТО и ЕС». Этот словесный поток в контексте «Турецкого потока» звучал, конечно, не сам по себе — не без повода и не без веских оснований. Он стал ответом на первое публичное обвинение со стороны Владимира Путина, прозвучавшее на днях в Сочи.
Встретившись в своей резиденции Бочаров ручей с президентом Сербии Александром Вучичем, российский лидер не мог не затронуть тему «Турецкого потока», очередным бенефициаром которого на пути с Босфора должен стать Белград. Между прочим, за последнюю четверть века сербы не раз испытывали трагедии, подобных которым болгары даже не ведали. От древнего государства, сражавшегося в 1389-м за всю христианскую Европу на легендарном Косовом поле, отрубили часть земель. Сербов обвинили во всех войнах на земле бывшей СФРЮ, как будто иных, не менее амбициозных этнических общин там не существует. Натовская авиация бомбила сербскую столицу, среди военных объектов которой почему-то оказался югославский телецентр(!). Словом, настрадалась Сербия никак не меньше Болгарии, и в устойчивом энергоснабжении она тоже нуждается никак не меньше.
Тревожные вопросы Белграда о торможении прокладки трубопровода в соседней стране оправданы, и Путин с этим, судя по всему, согласен. Вот и настал момент прямо сказать, что София сознательно затягивает выполнение проекта на своей территории. Более того, президент РФ предположил: это может происходить под давлением со стороны. Напомнил Путин и о том, что, после срыва болгарской стороной «Южного потока» под прессом ЕС, София не раз обращалась к Москве с просьбой: во что бы то ни стало прямиком довести до ее границ «Турецкий поток». Что ж, мы реагировали хотя и по-доброму, но сдержанно — очевидно, с недоверием. И хорошо, что Господь вооружил Москву долей здорового скепсиса. Ввязались бы повторно в это дело на равных правах с «братушками», да и на их условиях, — по сей день пререкались бы с ними вдоль недостроенной трубы. Зато ныне, не имея ни с кем лишних компромиссов, Путин спокойно подытожил, что, при таком отношении со стороны болгар, мы в конце концов найдем к сердцу Юго-Восточной Европы иной — альтернативный маршрут. Тогда, собственно, и повиснет в вакууме самооправдательная фраза премьер-министра: «Мы поздно начали, потому что необходимо было завершить многие процедуры».
Повезло на минувшей неделе — в плане откровенных отзывов из стана недругов — и другой газовой магистрали. Это — «Северный поток-2». В США нашелся, представьте себе, трезвомыслящий законодатель, не верящий в то, что строительство этой трассы можно-де оборвать или приостановить. Речь идет о Крисе Мэрфи, сенаторе от штата Коннектикут. Он блестяще выступил на вашингтонской конференции, созванной Атлантическим Советом. Нет, этот деятель не перестал быть противником экспорта наших углеводородов в Европу. Но он уже разуверился в способности США сорвать создание второй балтийской трассы на Германию. «Не знаю, каков будет итог по «Северному потоку-2», — посетовал г-н Мэрфи, — но я сомневаюсь в наших возможностях остановить его прямо сейчас, учитывая, насколько далеко он продвинулся». «Нам нужны какие-то другие варианты действий», — добавил сенатор.
И верно сделал! Поскольку, если упрямо настаивать на бесперспективной идее ликвидации уже почти проложенной трубы, то можно в итоге предстать не только перед американской, но и перед мировой общественностью в комическом свете. А то и произвести впечатление своей беспомощности. А зачем? Проблем у США и без того хватает. К чему им еще и разорванная в клочья заявка на уничтожение газового транзита по дну Янтарного моря и — в целом — на европейское и глобальное энергетическое администрирование…
Павел Богомолов