Reuters подробно исследует энергетическую стратегию КНР, изложенную в новом пятилетнем плане в исторической перспективе. Согласно выводам обозревателя информационного агентства, ведущего эксперта в области энергетики Джона Кемпа, китайский пятилетний план традиционно продолжает концентрироваться на вопросах энергетической безопасности страны, а не на ее переходе к «новой энергетике». Задыхающийся от промышленных выбросов «китайский дракон» продолжает нуждаться во все большем количестве энергетических ресурсов. 

В четырнадцатом пятилетнем плане, одобренном Всекитайским собранием народных представителей, Китай наметил политику в области энергетики и климата на следующее десятилетие. Но она, по мнению эксперта Reuters, является более чем осторожным продолжением курса китайской компартии на протяжении последних десятилетий, а не радикальным прорывом в «чистое энергетическое будущее». В основе документа традиционные для КНР представления о необходимости сокращения расточительного потребления энергии, повышения энергетических эффективности и безопасности, а также сдерживания загрязнения окружающей среды, которые, по словам Кемпа, декларировались в Китае на протяжении последних сорока лет. Новый пятилетний план лишь рекомендует правительству «сформулировать план действий по достижению пика выбросов углерода до 2030 г.» и «закрепить усилия по достижению углеродной нейтральности к 2060 г.».

По словам аналитика Reuters, в эпоху после 1949 г. центральной экономической проблемой Китая стала нехватка доступной, производимой внутри страны и экологически чистой энергии, необходимой для модернизации и урбанизации страны. Еще в 2003 г. историк экономики Элспет Томсон отмечала постоянную нехватку энергии в качестве одного из сдерживающих факторов в стремлении Китая повысить уровень жизни, модернизироваться и стать крупной мировой державой. «Дефицит энергии в значительной степени препятствовал промышленному, сельскохозяйственному и социальному развитию Китая», — утверждала Томсон. У Китая огромные легкодоступные ресурсы угля, тогда как растущий импорт нефти и газа рассматривался на протяжении длительного времени в КНР «как бремя для платежного баланса страны и угроза национальной безопасности». Ситуацию временно изменили открытие в 1960-х гг. гигантских нефтяных месторождений Daqing и Shengli, добыча на которых достигла пика к концу 1980 г. В результате с 1993 г. Китай превратился в нетто-импортера нефти, с растущим внутренним потреблением нефти и нефтепродуктов. По данным Reuters, к 2019 г. Китай стал крупнейшим импортером нефти в мире: поставки превысили 10 млн баррелей в сутки (или почти 75% нефтяного спроса внутри страны). Аналогичные тренды развивались и на газовом рынке: КНР импортирует более 40% необходимого стране природного газа.

Кемп отмечает, что понимание китайскими властями проблем, связанных с использованием угля в качестве основного источника энергии, пришло где-то с 1980-х годов. В 1985 г. Всемирный банк опубликовал доклад под названием «Китай: проблемы и варианты долгосрочного развития», в котором были отмечены вклад угля в загрязнение воздуха в городах, вызванные его использованием кислотные дожди и климатические изменения. Однако осознание проблем не всегда приводит к их решению. До самого последнего времени доля угля в выработке электроэнергии в Китае превышала 70%. Кроме того, еще одной проблемной областью была низкая энергоэффективность производственных процессов: в 1980-х гг. потребление энергии в Китае на единицу продукции было в 4–6 раз выше, чем в европейских странах. По информации Reuters, с 1978 г. проблемы энергетической эффективности и сдерживание роста потребления энергии декларировались в качестве приоритетов госполитики Китая. В последние десятилетия китайские власти с энтузиазмом восприняли увеличение производства энергии с «нулевым уровнем выбросов», обеспеченных гидро-, ветро-, солнечной и атомной энергетики, а также электрификацию транспортных систем, поскольку это дает возможность снизить зависимость от угля без увеличения зависимости от импорта нефти и газа. К началу текущего десятилетия Китай уже стал крупнейшим в мире производителем в области гидроэлектроэнергетики и ВИЭ. В новом пятилетнем плане КНР среди целей государственной политики выделены: повышение энергоэффективности и сокращение выбросов; снижение доли ископаемого топлива в потреблении энергии; сокращение загрязнения воздуха и повышение энергетической безопасности. По мнению Кемпа, в основе современных китайских планов, как и в 1980-х гг., лежит необходимость в увеличении объемов безопасной, доступной и экологически чистой энергии для обеспечения непрерывного экономического роста и повышения уровня жизни, а не изменение климата.

Нина Маркова