Даже в более спокойные годы для нефтяной отрасли не все было гладко в отношениях западного бизнеса и российского. Но сейчас в период низких цен на нефть и западных санкций по отношению к Москве наступил особенно сложный момент для заключения каких-либо сделок с крупными российскими бизнесменами.

Не верите? Спросите у Джона Брауна, бывшего главы нефтяного гиганта BP. В понедельник он возглавил энергетическую компанию, контролируемую российским миллиардером Михаилом Фридманом. Произошло это в тот самый день, когда компания М. Фридмана пригрозила иском британскому правительству.

Господин Браун пытался сохранять хорошую мину при плохой игре, ведь нарастающее напряжение между Москвой и западом в перспективе может означать большие проблемы для его российского босса. Недавний отказ британского правительства дать согласие на важную сделку по приобретению структурами М. Фридмана ряда нефтегазовых месторождений в Северном море в этой связи можно расценивать как намек на то, что компания М. Фридмана может попасть под следующий раунд войны санкций.

«Сейчас очень интересный момент для того, чтобы вернуться в нефтегазовую отрасль», — заявил Д. Браун по телефону в понедельник.

Господин Браун, прославившийся своим умением заключать важные сделки в годы его работы в BP, планирует воспользоваться благоприятным моментом и задешево купить ряд нефтегазовых активов для компании М. Фридмана L1 Energy.

«Здорово заходить в рынок с такой массой ликвидности», — сказал Д. Браун, намекая на миллиарды долларов, которые компания L1 Energy готова инвестировать в покупку новых активов.

Однако внешне привлекательная для покупок конъюнктура рынка может таить ряд опасностей для М. Фридмана и Д. Брауна, у которых в прошлом был ряд успешных совместных проектов.

В эти выходные британское правительство в очередной раз высказалось против первой сделки L1 Energy – речь идет о приобретении RWE Dea, дочки немецкой энергетической компании RWE. Предполагается, что в сделку, оцененную в $5 млрд, будет также включен ряд британских активов, в частности огромное газовое месторождение Breagh в Северном море.

Правительство не хочет, чтобы компания М. Фридмана приобретала какие-либо активы в Северном море, так как в случае ужесточения санкций эти месторождения нужно будет закрыть в короткий срок, что повлечет за собой риски для экологии и безопасности. Несмотря на то, что у британского правительства нет формального права блокировать сделку, британский министр энергетики Эдвард Дэйви пригрозил продажей британских активов в случае, если L1 Energy и RWE сделку эту заключат. Собственно это и произошло в понедельник, несмотря на возражения британской стороны.

М. Фридман и RWE пытались найти компромисс, предлагая вывести британские активы из-под сделки, передав их фонду в Нидерландах и соглашаясь на то, что RWE выкупит их обратно в том случае, если М. Фридмана или его компанию коснутся санкции в течение первого года.

Это предложение не удовлетворило британскую сторону. Правительство прекрасно помнит неразбериху вокруг газового месторождения в Северном море, которое было в совместной собственности Национальной иранской нефтяной компании и BP, когда в 2010 году оно было закрыто на 4 года из-за санкций в отношении Ирана.

Вдобавок к этому, британское правительство традиционно занимает более жесткую позицию по отношению к представителям России, чем другие страны Европейского Союза, например, Германия, одобрившая сделку по продаже RWE Dea.

Аналитики считают, что на фоне нарастающей напряженности в отношениях с президентом РФ Владимиром Путиным по украинскому конфликту и ряду других сюжетов правительство Дэвида Кэмерона стало крайне чувствительным в вопросах приобретения активов российскими миллиардерами, в частности М. Фридманом, для бизнеса которого Лондон фактически является опорным пунктом. Как результат, мы видим отказ от продажи британских энергетических активов представителям российского бизнес сообщества.

«Соединенное королевство не жалует попытки российских компаний укрепиться на местном рынке», — считает Джеймс Никси, специалист по России в Chatham House (независимый политический институт в Лондоне). «Совершение подобных сделок явно пошло бы в разрез с заявлениями британского правительства о том, что бизнес с Россией “уже не будет как прежде”».

До сих пор М. Фридман не становился объектом санкций, и трудно сказать станет ли он таковым когда-либо. Он начинал свой бизнес и сделал состояние до прихода Владимира Путина к власти, а пока санкциям США и ЕС подвергались только близкие российскому президенту люди. С другой стороны, правительство Кэмерона вряд ли в восторге от послужного списка господина Фридмана. Во время правления Брауна в BP он и М. Фридман в 2003 году основали совместный российско-британский проект TNK-BP.

Далеко не все в этом партнерстве было гладко, а многие эпизоды борьбы за контроль и власть в компании становились предметом разбирательств в международных судах.

Но иногда противоречия улаживались в России кулуарно и «втемную». Эксперты считают неоспоримым тот факт, что господин Фридман и его партнеры по ТНК пользовались лояльностью российского регулятора и правоохранительных органов. Вспоминается история, когда после ухода господина Брауна из BP в московский офис компании ворвались вооруженные люди в масках. Как выяснилось, против TNK-BP был подан иск одним из миноритарных акционеров, и силовики пришли для того, чтобы вручить судебный ордер. Если вынести за скобки юридические тонкости, со стороны это выглядело как типичная для русского бизнеса грубая тактика по устрашению британской стороны М. Фридманом и его российскими партнерами.

Борьба между ТНК и BP не утихала вплоть до 2013 года, когда совместная компания была продана российской государственной компании Роснефть. На сделке М. Фридман и его партнеры заработали около $14 млрд.

«Акционеры ТНК делали вид, что никак не связаны с Кремлем, однако как иначе можно объяснить ту помощь, которую они получали со стороны властей», — рассказывает Илья Заславский, бывший работник TNK-BP, а ныне независимый консультант по энергетике в Нью-Йорке.

Если не брать в расчет санкции, которые могут быть персонально направлены против М. Фридмана, существует вероятность отраслевых санкций против российских энергетических компаний. Они могут затронуть и L1 Energy, хотя пока до конца не понятен механизм их применения к активам, которыми владеют россияне, проживающие за пределами страны.

Хотя на(в) Украине сейчас шаткий мир, а Европейский Союз в понедельник пытался поспособствовать подписанию нового соглашения между Газпромом и украинским правительством о новых поставках газа, всерьез обсуждается возможность новой волны санкций из-за нарушений условий минских соглашений, подписанных 12 февраля.

В лице Д. Брауна L1 Energy получает закаленного в боях топ-менеджера, знающего специфику ведения бизнеса с русскими и известного как человека, построившего одну из крупнейших нефтяных компаний в мире, раз за разом совершая выгодные сделки, счет которым открылся в 1998 году с приобретения Amoco.

Последние 8 лет он работал партнером в частной инвестиционной компании Riverstone Holdings. Но что более важно, он был советником правительства Кэмерона, что должно помочь ему при разрешении споров вокруг приобретения RWE Dea.

Но события понедельника вряд ли пока могут настроить на позитивный лад. LetterOne, головная компания М. Фридмана, направило письмо министру Дэйви с критикой его доводов относительно блокировки трансфера североморских активов RWE Dea и предупреждения о том, что их продажа другому оператору «может иметь разрушительный эффект».

В письме LetterOne обозначила свою готовность добиваться «пересмотра решения британского правительства в суде», добавив, что оставляет за собой право «требовать компенсации за материальный ущерб, нанесенный этим решением». LetterOne также надеется на то, что британское правительство пересмотрит свою позицию по данному вопросу.

Директор центра по законодательству в области энергетики при университете Абердина Грэг Гордон утверждает, что все британские нефтегазовые лицензии наделяют британского министра энергетики правом их продажи в том случае, если министр недоволен действиями их нового владельца.

Угрожая судом, М. Фридман, кажется, пытается играть по тем правилам, по которым он играл в России.

В то же время, в своей первой речи во главе L1 Energy, Д. Браун подчеркнул, что М. Фридман является «жестким, работоспособным и одним из самых проницательных и заточенных на результат бизнесменов», с кем ему когда-либо приходилось работать.

Стэнли Рид

Источник: Russian Energy Deal Comes at Contentious Time — The New York Times